Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас]
— Может, хватит на сегодня, — заметил Эмиль, — и так уже ясно, что вы проиграли.
— И уже слишком поздно, — согласилась Улла.
Она потянулась, поправила юбку и достала сигарету.
Шазель был тут как тут с зажигалкой, увлекая ее в глубь гостиной под предлогом осмотра панорамы города, открывавшейся из окна. Фамильярно обхватив шведку за обнаженные плечи, стал что-то шептать ей на ухо. Джульетта подошла к Франсуа.
— Ты не сердишься, правда? Знаешь ведь, я не могла иначе.
— Знаю, — протянул он, — чего он там наговорил?
Пожала плечами.
— Да ерунду. Уже не знаю в который раз пришлось выслушать, что он желал бы переспать со мной, только ведь это ничего не значит. То же самое он сейчас наверняка внушает Улле.
Поднялись Фехтеры. Джульетта отошла к ним, занялась коктейлями. Франсуа остался один посреди комнаты.
«Что они обо мне думают? Если Эмиль заметил бы такое поведение своей жены, уверен, учинил бы скандал. Да, но Шазель — не его шеф!»
А Шазель тут как тут, ведя Уллу под руку.
— Как вы насчет идеи закончить эту ночь в приличном заведении? — предложил он.
Фехтеры отделались под предлогом утреннего отъезда. Джульетта, обменявшись с Франсуа взглядами, сказала:
— Прошу, не травите мне душу, мне в восемь утра позировать, так что при всем желании… А для Франсуа это слишком большая нагрузка.
Шведка, ради которой все и затевалось, тоже вдруг заявила, с трудом подбирая слова:
— Я так устала… Мне нужно вернуться в отель.
Шазель аж подпрыгнул от восторга, но тут же насупился.
— О, если б я знал! С превеликим удовольствием отвез бы вас, но я без машины. Ничего, возьмем такси. Где ваш отель?
В разговор вмешался Франсуа.
— Нет проблем, я вас отвезу, а по дороге завезем и гостью.
«Это даст мне шанс, — подумал он, — по дороге поговорить о прибавке. Если не сумею сейчас, завтра в агентстве я уже не отважусь».
— Едешь с нами, дорогая? — спросил он Джульетту.
— Нет, я помогу Жанне с уборкой.
Гости распрощались, оделись и собрались уходить, Джульетта, целуя мужа, шепнула:
— Не забудь поговорить с ним.
Франсуа ей заговорщицки подмигнул.
Улицы были пустынны. Шведка скинула плащ, чтобы охладить разгоряченные плечи, что явно доставило удовольствие Шазелю. Супруги Фехтер, жившие поблизости, пошли пешком. Франсуа, сопровождавший шефа и Уллу, шагнул в сторону своего автомобиля.
Шазель удивился.
— Вы оставляете свою машину во дворе?
— А что? Снять гараж для меня слишком дорого. К тому же угоняют только американские машины. Прошу, садитесь.
Шведка села рядом с Франсуа, оставив замешкавшемуся Шазелю место на заднем сиденье. Франсуа включил зажигание, тронулся с места и спросил:
— Куда вас отвезти?
— В отель «Георг V».
— Ну, это недалеко.
Проехав по Трокадеро, через Пляс д’Этуаль, они остановились на Елисейских полях перед роскошным отелем, где тут же появился портье в ярко-красной униформе и услужливо распахнул дверцу. Шазель еще раз попытался охмурить шведку, но та всего лишь подала ему руку для поцелуя, после чего исчезла в ярко освещенном холле. Старик вернулся в машину.
— Какая чудная девушка, не так ли? — растрогался Шазель.
— Прелестная, — подтвердил Франсуа, который никак не мог найти повода заикнуться о прибавке. — Вас отвезти домой?
— Да… или, пожалуй, нет… Или да…
Никак не мог решиться. Прелестная шведка разбудила в нем желание, и теперь не хотелось ложиться одному.
— Ваша жена просто очаровательна, дружище. Могла бы сделать карьеру в кино, получить приличную роль, если бы захотела.
— Знаю. Ей часто предлагали, только Джульетта слишком ценит свою независимость. Жаждет успеха, это так, но не проблем.
Шазель, усевшись, начал от нечего делать копаться в бардачке. Сунув руку глубже, вдруг вскрикнул:
— Что это? Вы с собой возите оружие?
И начал вертеть в руках револьвер, так что Франсуа пришлось сказать:
— Поосторожнее, он заряжен. Держу его в машине на всякий случай. У меня он уже лет десять, но ни разу так и не пользовался.
— Вообще-то вы правы. Осторожность никогда не мешает. Я, например, вечно подвожу попутчиц, и это становится небезопасным. По воскресеньям их на дорогах десятки…
«Ну разумеется, подбираешь попутчиц и требуешь от них плату за проезд натурой. Надеюсь, в один прекрасный день нарвешься…»
— Пожалуй, я тоже заведу себе револьвер, — тянул разговорившийся шеф. — На такую игрушку нужно разрешение?
— Конечно, нужно.
— Трудно его получить?
— Нет. Только формальностей до черта.
— Какого она калибра?
— 6,35. Но лучше оставьте его в покое, а то еще…
— Ха-ха-ха! Будьте спокойны!
Проехали площадь Клиши. Шазель жил неподалеку, на Монмартре. Франсуа все еще не заикался о надбавке. На повороте Шазель выкрикнул:
— Стоп! Остановитесь! Выйдем и выпьем по рюмочке. Я вас приглашаю, дорогой Малле!
«Подворачивается случай поговорить… Не уйду из бистро, пока все не обсудим. Все складывается хорошо, он в настроении».
Поставив машину, мужчины нырнули в кафе. Там, несмотря на поздний час, было полно, едва нашли места за единственным свободным столиком. Шазель тут чувствовал себя в своей тарелке. Подмигивал направо и налево, кому-то отвечал величественными жестами, словно благословляя…
— Это моя любимая забегаловка, — сказал он. — Я считаю, тут с людей спадают маски. Никто не спрашивает, кто ты такой. Я на дружеской ноге с местными клошарами и проститутками. С барменом на «ты». Хожу сюда каждый вечер, — до меня тут десять минут ходьбы. Знаете, когда стареешь, спишь очень мало… Я сплю часов с девяти до полуночи, а потом прихожу сюда и до утра пью и спорю. И редко когда до закрытия не сниму какую девульку…
«Он мне все отвратительнее. И этот пьяница командует агентством! Как подумаю, что он посмел делать такие предложения Джульетте!..»
— А утром, — продолжал Шазель, — я бодр и свеж и отправляюсь в свое агентство, где все меня уважают как начальника. И ни у кого даже в мыслях нет… Да плевал я на них! В моем возрасте и с моими деньгами ничем не рискую! Но…
Он перешел на шепот.
— Пусть это останется между нами, дорогой Малле. Вы кажетесь мне весьма симпатичным!
Гарсон, брюнет с усиками, пришел за заказом.
— Два виски. И прошу оставить бутылку.
Брюнет слегка усмехнулся. Покосившись на Малле, с иронией спросил:
— Вы что, теперь интересуетесь мужчинами?
Шазель зашелся от смеха. Малле, растерявшись, никак не мог сообразить, с чего начать разговор о надбавке. Он понимал, что решиться нужно сейчас, пока шеф не отключился.
— Месье Шазель, я бы хотел с вами поговорить…
— Зачем же так официально, будем друзьями.
Гарсон принес бутылку скотча и два рюмки. Шазель налил, они чокнулись.
— Уже давно этот вопрос висит в воздухе, поймите, мне ужасно неудобно, но… я был бы вам очень признателен, согласись вы подумать о прибавке для меня…
— Прибавке? — повторил Шазель, налив вторую рюмку. — Прибавке…
К ним, не спросясь, подсела какая-то девица. Улыбнулась старику, и тот под столом сжал ее коленку. Ей было не больше двадцати, вот только лишняя полнота портила. Но было в ней нечто притягательное…
— Взгляни, — шепнул Шазель, поглаживая пухлую руку, — вот моя маленькая кокетка. Правда, Малле, она прелесть? Зовут ее Мерилин. Представляешь?
Он прыснул от смеха в рюмку. Франсуа, тоже повеселевший от спиртного, нашел это забавным. Девица не смеялась, лишь мерила мужчин холодным взглядом. И наконец сказала:
— Что, проведем вечерок вместе?
Директор Шазель вдруг повел себя как-то неуверенно.
— Не знаю… Слушай, ты пока выпей и оставь нас одних. Нам нужно поговорить.
Мерилин встала и присоединилась к толпе у стойки.
— О чем это мы?
— О моей прибавке. Давно уже шли разговоры, что я смогу получить свою долю в прибылях…
— Ах, да! Дружище, нужно было раньше напомнить! Знаешь ведь, у меня столько дел…
— Так что, — не отставал Франсуа, — вы согласны?
— Разумеется! Но только ты выбрал неподходящий момент для таких разговоров. Вернемся к этой теме в агентстве, на свежую голову… А теперь скажи, нет желания побаловаться с какой-нибудь цыпочкой? Я знаю одну, которая придется тебе по вкусу.
— Нет, спасибо, — сказал Франсуа, вставая. — До завтра! Желаю удачной ночи!
IV
В большом зале агентства непрерывно трещали пишущие машинки, художники набрасывали эскизы, текстовики вымучивали слоганы, а мадемуазель Мишель беседовала с каким-то посетителем. Открыли окна, впуская первые лучи весеннего солнца. Франсуа Малле, главный дизайнер агентства, просматривал почту. Шазель еще не показывался, хотя уже была половина двенадцатого.
